Криминалистика

электронный учебно-методический комплекс

 

Тема 18. Тактика допроса и очной ставки

 

Тема  №18 “ТАКТИКА ДОПРОСА И ОЧНОЙ СТАВКИ ”

 

 

Введение

1.   Общие положения тактики допроса.

2.   Тактические приемы допроса различных участников уголовного процесса.

3.   Тактика очной ставки.

Заключение

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

1.     Абдулаев М.И., Порубов Н.И., Рагимов И.М., Сулейманов Э.И. Тактика допроса обвиняемого в конфликтной ситуации: Учебное пособие. Баку, 1933.

2.     Алексеев А.М. Психологические особенности показания очевидцев. М., 1972.

3.     Ароцкер Л.Е. Тактика и этика судебного допроса. М., 1969.

4.     Бахарев Н.В. Очная ставка. Уголовно-процессуальные и криминалистические вопросы. Казань, 1982.

5.     Васильев А.Н., Корнеева Л.М. Тактика допроса при расследовании преступлений. М., 1970.

6.     Гаврилов А.К., Закатов А.А. Очная ставка. Волгоград, 1987.

7.     Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. М., 1976.

8.     Ефимичев С.П., Кулагин Н.И., Ямпольский А.Е. Допрос. Волгоград, 1978.

9.     Закатов А.А. Тактика допроса потерпевшего на предварительном следствии. Волгоград. 1976.

10. Закатов А.А. Ложь и борьба с ней. Волгоград, 1984.

11. Замылин Е.И. Тактико-психологические основы допроса в конфликтной ситуации. Автореф.канд.дис. Волгоград, 1996.

12. Зорин Г.А. Психологический контакт при производстве допроса. Гродно, 1986.

13. Карнеева Л.М., Ордынский С.С., Розенблит С.Я. Тактика допроса на предварительном следствии. М., 1958.

14. Кертес И. Тактика допроса на предварительном следствии. М., 1965.

15. Кертес И. Тактика и психологические основы допроса. М., 1965.

16. Комарков В.С. Тактика допроса.  Харьков, 1975.

17. Леви А.А. Звукозапись в уголовном процессе. М., 1974.

18. Леви А.А., Горинов Ю.А. Звукозапись и видеозапись в уголовном судопроизводстве. М., 1983.

19. Порубов А.Н. Ложь и борьба с не предварительном следствии / А.Н. Порубов; Под ред. И.И. Басецкого. – Мн.: Амалфея, 2002.

20. Порубов Н.И. Психологические основы допроса. Минск, 1966.

21. Порубов Н.И. Допрос в советском уголовном процессе и криминалистике. Минск, 1968.

22. Порубов Н.И. Допрос в советском уголовном судопроизводстве. Минск, 1973.

23. Порубов Н.И. Научные основы допроса на предварительном следствии. Минск, 1978.

24. Порубов Н.И. Вопросы тактики допроса эксперта // Вопр. криминологии, криминалистики и судебной экспертизы. Минск, 1992. Вып. 9. С. 61-65.

25. Сафуанов Ф., Шишков С. Экспертиза «правдивости» показаний (Возможности психологической экспертизы) // Законность. 1992. № 2. С. 13-14.

26. Соловьев А.Б. Очная ставка на предварительном следствии. М., 1970.

27. Соловьев А.Б. Использование доказательств при допросе. М., 1981.

28. Якимов И.Н. Допрос. М., 1930

29. Ямпольский А.Е. Психология допроса подозреваемого. Волгоград, 1978.

 

1. Общие положения тактики допроса.

 

Допрос – это психологически сложное следственное действие, нередко – психологическая борьба двух лиц с полярными интересами. Поэтому проведение допроса требует от следователя знания научных положений психологии, что позволяет ему разобраться в поведении обвиняемого, подозреваемого, лжесвидетеля, скрывающих правду; выбора тактических приемов, с помощью которых можно установить цели и мотивы преступления, устранить факторы, мешающие допрашиваемому рассказать правду; определенной линии поведения по отношению к допрашиваемому.

По своей психологической природе допрос представляет собой взаимодействие допрашиваемого и допрашивающего в целях получения показаний, т.е. информации (сведений, сообщений) о фактах, имеющих значение для дела. Психология показаний рассматривает пути прохождения этой информации от источников ее получения потерпевшим, свидетелем,  подозреваемым, обвиняемым до передачи ее для нужд расследования и закрепления в установленной законом форме.

С учетом этого процесс формирования показаний складывается из получения и накопления информации; ее запечатления и сохранения; воспроизведения и передачи лицу, производящему допрос; приема, переработки и процессуального закрепления информации допрашивающим; повторного свидетельствования.

Первым и простейшим средством получения информации о явлениях реального мира служат ощущения, т.е. показания органов чувств, отражающих отдельные свойства и стороны этих явлений. Конечно, чувственные возможности людей ограничены порогами, которые детально исследованы в психологии. Ограничена и разрешающая способность, т.е. количество объектов, различаемых при помощи того или иного органа чувств, и минимальное время, необходимое для раздельного восприятия тех или иных объектов.

Ограниченность органов чувств индивидуальна и может носить патологический характер. Вместе с тем известны примеры повышенной способности ощущать. Острота отдельных органов чувств значительно возрастет под влиянием тренировки и требований профессии. Величина порога ощущения зависит от привыкания к определенным условиям (адаптации).

Восприимчивость к отдельным раздражителям у одних и тех же людей бывает переменной в зависимости от их физического и психического состояния. Изменение чувствительности может быть обусловлено чередованием и взаимодействием ощущений. Интенсивный раздражитель снижает чувствительность к слабым сигналам, действующим на другие органы чувств; отдельные же ощущения, напротив, повышают восприимчивость. Поскольку разные стороны и свойства предмета, воздействуя на органы чувств, вызывают систему различных ощущений, то в человеческом сознании отражается более или менее целостный образ предмета. Такое отражение, называемое восприятием, служит наиболее богатым источником информации.

Известно, что на полноту и точность восприятий влияют опыт, знания потребности, интересы и, что особенно важно, цели и задачи, которые ставит перед собой воспринимающий. С этим связана избирательность восприятия, преимущественное выделение определенных объектов и признаков. Она вызывается причинами двоякого рода: объективными, к которым относятся особенности воспринимаемых объектов и условия восприятия, и субъективными, т.е. индивидуальными особенностями свидетеля и его отношением в воспринимаемым объектам. По-разному, например, будут воспринимать обстановку квартиры случайный посетитель, человек, пришедший в гости, и врач, вызванный к больному.

Полнота и точность информации зависят от объема и характера внимания, эмоциональной окраски восприятий, содержания деятельности воспринимающего, его установок и т.и.

Нет ни одной психологической закономерности, которая не оказывала бы какого-то влияния на материал будущих показаний. Наличие таких влияний должно непременно учитываться следователем.

Большое место в объеме показаний принадлежит информации, извлекаемой в результате общения людей при помощи речи. Восприятие ее не сводится к слуховым и зрительным аспектам. В речи воспринимаются мысли, которые увязываются в сознании свидетеля с другими данными и включаются в общий объем информации. Возможность правильного восприятия речи зависит от степени владения языком, на котором происходит общение, интеллектуальной способности человека правильно понимать сказанное или написанное. В устной речи по сравнению с письменной содержится и дополнительная информация, заключенная в тоне, интонационных изменениях и акцентах, а также мимике и пантомимике, помогающих наиболее точно понять сказанное.

К ошибкам, возможным на этой стадии формирования показаний, помимо оптических, слуховых и других искажений чувственной информации относятся искажения, сопровождающие «перестройку», которой подвергается материал показаний в момент восприятия: ошибочные оценки размеров, расстояний, количества, неправильные суждения о соотношении последовательности и других связях между предметами и явлениями.

Неправильное понимание может быть обусловлено отношением человека к происходящему. Так, очевидец драки нередко воспринимает какой-либо жест или движение как действие, связанное с нападением или защитой, в зависимости от принадлежности свидетеля к одной из сторон. Общеизвестно влияние эффектов на возникновение ошибочных представлений у потерпевшего. Вследствие эмоционального отношения, симпатий и предупреждения иногда происходит глушение части восприятий.

На этой же стадии возникают ошибки, представляющие собой неверное восполнение пробелов в воспринятом материале, происходит «подмена действительного обычным». Из тенденции к образованию логически цельной картины свидетель, если часть признаков не была им воспринята, заполняет имеющийся пробел такими элементами, которые он черпает из своего опыта, расценивая их как естественные, обязательные и для данного случая.

Ошибочная интерпретация обусловливается тем, что в процессе осознания воспринятого свидетель, располагая данными, которые допускают различное толкование, приходит к одному из возможных вариантов, дорисовывая недостающие детали в своем воображении и проникаясь уверенностью в том, что эти воображаемые детали им также наблюдались.

Из всего сказанного вытекает важное правило: при получении и проверке показаний надо исследовать не только соответствие действительности конечных суждений свидетеля, но и действительность их чувственной основы, проверяя в необходимых случаях, воспринимал ли допрашиваемый те признаки, на которых эти суждения основаны.

Среди явлений, характерных для следующего этапа формирования показаний, главная роль принадлежит свойствам памяти допрашиваемого, его способности удерживать в сознании воспринятый материал.

Уже в ходе первичного запечатления, т.е. запоминания, связанного с переходом воспринятого образа в представление, образ подвергается определенной переработке, выражающейся в отборе и отсеве материала, в выделении и обобщении главного, появлении новых элементов, привнесенных из прошлого опыта, в утрате части признаков, что обусловлено интересом свидетеля к тем или иным сторонам происходящего, а также степенью понимания ситуации, объемом и направленностью внимания.

Преднамеренное запоминание при наличии специальной установки на сохранение в памяти определенного события встречается в следственной и судебной практике, когда свидетель, понимая значение происходящего, предвидит возможность будущего допроса. Показания таких свидетелей зачастую выигрывают в точности и полноте. Но подобное поведение должно быть мотивированным, в противном случае оно вызовет естественное сомнение. Большей же частью в показаниях свидетелей имеют дело с непроизвольно запоминающимися фактами. Многочисленные исследования показали, что такое запоминание дает обильный и достоверный материал для свидетельских показаний.

Наилучшими условиями непроизвольного запоминания являются непосредственное участие в исследуемом событии, выполнение определенных действий с теми или иными лицами, предметами или документами. Сознательность, осмысленность этой деятельности повышает уровень запоминания, а стереотипность, автоматизм, импульсивность снижают его. Трудно, например, ожидать, чтобы в памяти курильщика сохранились ничем не примечательные подробности того, где и когда им была брошена папироса, хотя это может иметь серьезное значение для дела. Напротив, преодоление каких-либо препятствий, отклонение от обычного хода событий всегда лучше удерживается в памяти. Прочность запечатления значительно возрастает при словесном оформлении воспринятого.

Своеобразно действует на запоминание повторение восприятий. Не механическая повторяемость явлений, а значимость их для воспринимающего служит основой для наиболее точного запоминания. Обыденность про исходящего глушит интерес, мешает запоминанию даже того, что было в данном случае необычным.

Нужно иметь ввиду влияние эмоций на процессы памяти, особенно на непроизвольное запоминание. То, что затрагивает не только ум, но и чувства, заставляет мысль постоянно возвращаться к пережитому, способствует закреплению воспоминаний. Но эффективный характер переживаний действует отрицательно. Здесь проявляются две противоположные тенденции. Первая состоит в том, что потрясающие, бурно переживаемые события оказывают отрицательное влияние на последующие восприятия и препятствуют сохранению их в памяти. Так, иногда потерпевший в состоянии сильного испуга утрачивает способность запомнить, что произошло с ним в дальнейшем. В других же случаях торможение является обратно действующим и распространяется на факты, которые предшествовали эмоционально окрашенным событиям.

Когда вновь воспринятый фактический материал сходен или связан с ранее полученными данными, возникает опасность смешения в памяти свидетеля этих восприятий, подмены части информации, полученной из одного источника, сведениями, которые свидетель почерпнул иным путем (беседы с другими свидетелями, слухи, сообщения прессы и т.п.) С течением времени опасность утраты или искажения информации, естественно, возрастает. Однако допрос (особенно потерпевшего и очевидцев) может быть и недостаточным: более полными иногда оказываются и несколько отсроченные показания, когда переживания сгладились, а память свидетеля обрела временно потерянную остроту.

Длительность сохранения информации зависит от индивидуальных различий и возрастных особенностей, от преобладания у свидетеля того или иного вида памяти (образной, двигательной, эмоциональной, словесно-логической), от склонности свидетеля к механическому или осмысленному запоминанию, преимущественного запечатления зрительного, звукового, цифрового или иного материала.

При благоприятном стечении обстоятельств то, что, казалось бы, навсегда утрачено памятью, оживает, приобретает новые связи и закрепляется. В результате такого явления, т.е. реминисценции, в повторных показаниях иногда появляются данные, которые свидетель не мог вспомнить на первом допросе, и это не должно порождать общего недоверия.

Даче показаний всегда предшествует воспоминание свидетелем фактических обстоятельств, имеющих значение для дела. Думая о предмете допроса, он мысленно возвращается к прошлому, стремясь наиболее точно вспомнить, как было дело, рассказывает об этом своим близким. При этом возможно, что известная часть пробелов памяти неосознанно восполняется, подобно тому, как происходит заполнение пробелов в восприятиях. Иногда отдельные детали сдвигаются во времени и пространстве, нарушается их действительная последовательность или взаиморасположение, происходит замена одной части воспоминаний другой, единение того, что произошло раздельно, и разъединение того, что фактически было связано между собой. Контрольные и детализирующие вопросы должны строиться так, чтобы вскрыть или устранить эти искажения.

Нередко эмоции, испытываемые человеком в связи с допросом, оказывают отрицательное влияние на его память и мешают вспомнить факты, которые в другой обстановке воспроизводятся без особого труда. Забывчивости способствует и утомление свидетеля, поэтому вся обстановка допроса должна быть такой, чтобы он по возможности не испытывал подобных состояний. Если же есть основание думать, что свидетелю что-то помешало вспомнить существенные факты, нужно через некоторое время провести повторный его допрос.

В криминалистике разработаны специальные приемы оказания помощи свидетелю в припоминании забытых фактов. Они заключаются в постановке вопросов и словесных описаниях, активизирующих у свидетеля ассоциативные связи, в применении на допросе планов, схем. рисунков, фотоснимков, моделей и макетов, а также в предъявлении свидетелю различных объектов в расчете на пробуждение ассоциаций и оживление памяти. Для этого с участием свидетели могут проводиться и специальные следственные действия (осмотр вещественных доказательств или места происшествия, предъявление для опознания, допрос на месте и др.).

Однако помощь свидетелю в припоминании забытых фактов не должна содержать никаких элементов внушения. Опасность его тем более велика, чем более фрагментарным и неполным было восприятие, чем больше пробелов обнаруживается в памяти свидетеля, чем слабее его воспоминания и чем доступней свидетель для посторонних влияний в силу индивидуальных особенностей личности или неблагоприятной обстановки допроса. Внушение может быть результатом вольных или невольных подсказок и поправок, которые делает допрашивающий по ходу изложения. Правильно или ложно истолкованные реплики, замечания, жесты, интонации (одобрение или неудовольствие, разочарование или недоверие) действуют на свидетеля и нередко побуждают к определенному ответу. Наконец, внушение может происходить благодаря вопросам, наталкивающим на конкретный ответ. При этом надо подчеркнуть, что внушающее воздействие может быть заключено не только в форме, но и в месте вопроса, его связи с изложением обстоятельств дела допрашиваемым. В зависимости от этого один и тот же вопрос в разной ситуации может быть и наводящим, и ненаводящим. Так, вопрос «В какое время свидетель встретил обвиняемого?» имеет характер подсказки, если свидетель до этого ничего о такой встрече не говорил.

Вопрос должен быть сформулирован и поставлен так, чтобы свидетель не мог извлечь из него определенной информации для своего ответа и вынужден был черпать материал только из своей памяти. Лишь после того, как свидетель исчерпал этот источник, ему могут быть сообщены дополнительные данные (например, предъявлены какие-либо предметы или документы, перечислены какие-либо понятия, оглашены показания), если это необходимо для устранения противоречий или освежения памяти. Делается это так, чтобы последующее показание было свободным. Иными словами, вопрос должен побуждать свидетеля к свободному рассказу, который хотя и уступает вопросно-ответной форме в полноте и конкретности изложения, зато не сопряжен с ошибками, которые могут быть внушены неверно поставленными вопросами. Задача поэтому состоит в том, чтобы, сочетая достоинства каждой из этих форм, избежать свойственных им недостатков. Предусмотренный законом порядок допроса как раз и обеспечивает достижение этой цели.

Получение сведений от допрашиваемого заключается в восприятии его речи, которое отнюдь не сводится к сумме простейших ощущений слушателя. Восприятие языковых форм невозможно без понимания заключенных в речи элементов мысли. Правильное понимание сказанного свидетелем является наиболее важным фактором для данного этапа прохождения информации. Свидетель может ошибиться в понимании поставленного вопроса и дать неправильный ответ, С другой стороны, нельзя недооценивать и опасность неверного понимания допрашивающим показаний свидетеля. Ошибка может произойти в результате поспешности, нетерпения, невнимания допрашивающего, которые помешали ему доподлинно уяснить сказанное. Правильному уяснению смысла препятствуют предвзятость, предупреждение, увлечение определенной версией, приводящие к тому, что следователь слышит не то, что действительно сказано, а то, что он ожидал услышать.

Ошибочное понимание может быть результатом неосведомленности доращивающего или допрашиваемого в специальных вопросах, подлежащих выяснению, например, когда бывает необходимо осветить обстоятельства, связанные с технологией производства, безопасностью движения, бухгалтерским учетом. Нужно учитывать и возможную деформацию материала свидетельских показаний при фиксации за счет сокращенного их пересказа стандартными формулировками, не отражающими речь данного лица. Подобная стереотипность протоколов может иногда поставить под сомнение доказательственную ценность показаний.

Тенденция к построению логически завершенного рассказа подчас подает составителей протоколов к непроизвольному «украшательству», некоторой реконструкции, усилению оттенков сказанного. Это относится и к тем случаям, когда запись протокола производится собственноручно допрашиваемым.

С учетом действия всех этих факторов необходим чрезвычайно внимательный контроль при заключительном оформлении каждого протокола как со стороны лица, производившего допрос, так и со стороны автора показаний.

Показания обычно даются, по крайней мере, два раза: на предварительном следствии (дознании) и в суде. К этому нужно добавить участие свидетеля в таких следственных действиях, как очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте, психологическая природа которых близка к свидетельствованию. И на последующих допросах влияние описанных выше факторов, могущих отрицательно сказаться на полноте и точности показаний, не прекращается. Однако нужно иметь в виду положительное влияние первого допроса на последующие показания, которое состоит в том, что один раз воспроизведенный материал лучше закрепляется в памяти, а забывание происходит намного медленней. Это необходимо учитывать при ссылке свидетеля на запамятование ранее описанных фактов. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, первый допрос служит стимулом для последующего воспоминании забытых фактов и восполнения пробелов при повторном свидетельствовании.

Дополнения в повторных показаниях могут быть вызваны и тем, что часть информации, сообщенная на первом допросе, не была воспринята и зафиксирована допрашивающим. Вместе с тем дополнения и изменения показаний требуют осторожного к себе отношения, поскольку в процессе расследования, свидетель начинает проявлять интерес к делу и обычно получает массу посторонней информации, которая накладывается на его показания. Может сказаться и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц.

Ошибки, допущенные на первом допросе, легко переносятся в последующие показания. В повторных показаниях наблюдается явление, именуемое репродукцией воспроизведения. Свидетель иногда воспроизводит не то, что он в свое время воспринял, а свои суждения, высказанные на первом допросе, свои первоначальные показания. Зная о необходимости в дальнейшем повторить показания, свидетель старается не забыть сказанное, и при этом действительное событие отодвигается на задний план.

Источником неточностей в повторных показаниях могут служить неверные тенденции, отмеченные подчас в ведении допроса. Первая состоит в том, что допрашивающий сам стремится достигнуть буквального повторения свидетелем прошлых показаний и чуть ли не переписывает их заново, забывая о необходимости проверки и расширения имеющейся информации. В других случаях напротив, прошлые показания полностью игнорируются, не сопоставляясь с последующими, не выясняются и не устраняются имеющие противоречия. В результате доказательственная ценность столь противоречивой информации сводится на нет.

Оправданным является использование повторных показаний  как средство контроля и  проверки сообщаемой свидетелем информации, но, конечно, без всякого внушения, запугивания, давления на свидетеля.

Своеобразным является повторный допрос при дополнительном расследовании и судебном рассмотрении дела. В этих случаях исследование полноты и точности свидетельских показаний нередко представляет большие трудности, чем при расследовании и рассмотрении дела впервые. Свидетель, уже участвовавший в судебном процессе, после общения с другими участниками и прослушанной части судебного следствия в значительной мере осведомлен обо всех обстоятельствах, являющихся предметом доказывания. Такая ориентировка в материалах дела накладывает отпечаток на его показания. На повторных показаниях сказываются судебные прения, отношение аудитории, впечатление, произведенное показаниями других лиц. Свидетель проникается уверенностью или сомнениями в правильности своих слов, сочувствием или антипатией к обвиняемому или потерпевшему, и все это непроизвольно деформирует его последующие объяснения.

Критически нужно относиться и к изменениям показаний потерпевшего, ибо он, как показывает практики, в силу своего положения особенно подвержен внушению и самовнушению. Стремясь убедить других в правоте своих слов, он несознательно усиливает аргументацию, подчеркивает отдельные положения, переходя, например, от неуверенного узнавания к категорическому опознанию.

Возможность искажения истины в показаниях не обесценивает этот источник судебных доказательств, а обязывает учитывать описанные выше психические закономерности при получении, проверке и оценке показаний.

Рассмотренные выше закономерности действуют также применительно к подозреваемому и обвиняемому. Вместе с тем при их допросе необходимо учитывать некоторые своеобразные психические явления, порожденные заинтересованностью в ходе и результатах расследовании.

Основной психологической проблемой допроса обвиняемого (подозреваемого) является анализ мотивации его поведения на дознании, следствии и в суде. Речь идет о выявлении и учете факторов, придающих направленность его действиям, заставляющих его поступать так, а не иначе, добиваться конкретных целей, определяющих в конечном счете характер показаний.

Психология учит, что мотивы формируются прежде всего под воздействием определенных чувств человека. Наряду с более или менее простыми эмоциями в качестве побуждений выступают и сложные нравственные чувства, которые испытывает допрашиваемый в связи с моральной оценкой собственного поведения.

В сложной ситуации, которой для обвиняемого является допрос, борьба мотивов переживается как глубокий внутренний конфликт, из которого человек должен выйти, приняв определенное решение и совершив необходимые действия (в данном случае – путем дачи тех или иных показаний). Принятое допрашиваемым решение не есть результат механического перевешивания наиболее сильного побуждения (например, страха) при пассивном состоянии сознания, а является сознательным предпочтением одного мотива перед другими при определенном влиянии мировоззрения и правосознания, морально-волевых качеств, прошлого опыта, знаний, установок и интересов личности. Этот психологический процесс не безразличен следователю. Он должен активно вмешиваться в борьбу мотивов, укрепляя и обеспечивая победу тех, которые побуждают к должному поведению. В этом и состоит психологическая сущность тактик допроса обвиняемого.

Если тот или иной мотив (например, желание отомстить за что-либо своему соучастнику) хотя и способен в отдельных случаях склонить допрашиваемого к даче правдивых показаний, но может дать и противоположные результаты (оговор невиновного), то такой мотив нельзя признать положительным. Лицо, производящее допрос, должно его нейтрализовать и пробудить другие мотивы, которые во всех случаях содействуют выяснению истины. Решаясь так или иначе ответить на вопросы, имеющие значение для дела, обвиняемый не остается непоколебимым в своем решении.

В ходе дела вес и значение мотивов, толкающих обвиняемого в ту или иную сторону, меняются. По мере накопления уличающих доказательств, усиления или ослабления переживаний, приобретения знаний и опыта, Которыми ранее обвиняемый не располагал, возрастания посторонних явлений и т.п. непрерывно переосмысливаются аргументы за и против избранной позиции, меняется и мнение обвиняемого о том, какие показания для него более предпочтительны: Этим объясняются частые случаи изменения обвиняемым показаний на следствии и в суде.

В течение всей работы над делом следователь должен принимать меры к тому, чтобы обвиняемый не оказался на ложном пути. На практике отмечались попытки отдельных следственных работников психологически «закрепить» обвиняемого на тех показаниях, которые представлялись им соответствующим действительности. Вместо проверки показаний и собирания полноценных доказательств применялись такие способы «закрепления» показаний обвиняемого, как допрос в присутствии понятых; очная ставка признавшегося с другими обвиняемыми и свидетелями при отсутствии противоречий в их показаниях; проверка показаний на месте, когда это не вызывалось необходимостью. Подобная практика, безусловно, неверна, ибо речь шла о закреплении показаний независимо от того, правильны они или ложны.

Основной причиной, порождающей ложные показания, является прямая заинтересованность обвиняемого в ходе расследования и его результатах. Даже там, где обвиняемый, на первый взгляд, действует во вред себе, в действительности сказывается тенденция извлечь реальную или  предполагаемую пользу. Эта, условно говоря, «выгода» может быть временной, кажущейся связанной с желательным для обвиняемого благополучием других лиц. Но во всех случаях, принимая решение, он полагает, что «так будет лучше».

Возникновению рассмотренных выше отрицательных мотивов содействуют факторы, которые можно разбить на две группы: субъективные и объективные.

К первой из них относятся низкий моральный и культурный уровень обвиняемого, низменные чувства и черты характера (такие, как эгоизм, зависть, корыстолюбие, безволие), неосведомленность в вопросах права и т.п.

Особенно отрицательно действует чувство страха, которое могут испытывать при совершении преступления и потерпевший, и преступник, а при допросе - виновный и невиновный. Страх не только притупляет память, но и угнетающе действует на всю психику человека, на его интеллектуальную деятельность. Он нередко снижает волю, нравственный само контроль и критические способности, препятствует правильной оценке обстановки, делает человека доступнее для нежелательных влияний. Именно поэтому наш закон строго запрещает применение на допросе угроз и иных незаконных мер, требует разъяснения и обеспечения участникам процесса их прав.

Страх увеличивает внушаемость, которая свойственна каждому человеку. Внушаемость возрастает при общей неблагоприятной обстановке, аффективных состояниях, переутомлении, истощении нервной системы, т.е. в условиях, в которых может оказаться подследственный. В этой связи необходимо ясно себе представлять высокую степень психологического воздействия, оказываемого на человека лишением свободы, связанным с изъятием из обычной обстановки, изменением привычного уклада жизни. Не трудно понять и то, какую психическую травму способен причин~ арест невиновному. Необходимо учитывать все эти факторы, в меру возможности их устранять  или нейтрализовывать, препятствовать их конкретным проявлениям.

Ко второй группе факторов, которые содействуют возникновению мотивов ложных показаний, относится воздействие на обвиняемого со стороны заинтересованных лиц и неблагоприятная процессуальная обстановка. Анализ судебных и следственных ошибок обнаруживает их несомненную связь с нарушениями процессуальных правил, невыполнением следователем и судьей их обязанностей или некачественным, тактически неправильным их выполнением.

Условия, при которых психологическая опасность ложных показаний может быть сведена к минимуму, требуют, чтобы обвиняемый знал свои права, полномочия следователя и суда, был уверен в строжайшем соблюдении законности, понимал, что целью их деятельности является мнение истины, не заблуждался относительно значения своих показаний для дела и представлял себе все отрицательные последствия лжи.

Условный процесс допускает единственную форму воздействия на обвиняемого – убеждение. Сказанное отнюдь не превращает допрашивающего в моралиста-проповедника, который действует увещеваниями и уговори вопреки логике и здравому смыслу. Убедить обвиняемого дать правдивые показания - значит доказать ему бессмысленность, бесполезность и вредность лжи. Говоря о средствах убеждения, различают доводы, обращенные «к чувствам», и доводы, обращенные «к рассудку», но противопоставление их неверно со всех точек зрения.

Дача показаний всегда является результатом сознательного выбора допрашиваемым определенной позиции. Его чувство так или иначе влияют на отношение к поставленным вопросам, но только преломляясь в сознании. Воздействуя исключительно на эмоции допрашиваемого и пытаясь выключить или снизить контроль рассудка, мы рискуем получить ложные показания, например, под влиянием страха, злобы и других отрицательных эмоций. С другой стороны, бесчувственный эгоистический расчет, когда нравственные побуждения подавлены, также способен привеса допрашиваемого к ложным показаниям. Поэтому, выдвигая перед обвиняемым аргументы, которые должны привести его к правильному решению, необходимо воздействовать и на эмоции, укрепляющие его на этом пути.

Наиболее сильным аргументом для виновного является наличие совокупности изобличающих доказательств. Однако может оказаться достаточной и такая сумма фактов, которая формально позволяет преступнику отрицать свою вину, но, будучи тактически правильно использованной, приводит к убеждению в бесполезности лжи и запирательства.

Важное место в проблеме психологии показаний обвиняемого занимает вопрос о том, какое значение дня выяснения истины имеет поведение обвиняемого во время допроса. Здесь нужно различать доказательственное и тактическое поведение допрашиваемого. В следственной и судебной практике манере обвиняемого себя вести, экспрессии, мимике, жестикуляции, интонациям и физиологическим реакциям не придается никакого доказательственного значения. Поведение допрашиваемого зависит от его темперамента, жизненного опыта, воспитания, характера, воли, морального и физического состояния и иных особенностей личности. Поэтому виновность или невиновность, искренность или лживость не могут быть диагностированы по психофизиологическим симптомам, которые не специфичны для определенных состояний даже одного человека в разное время. Многозначность и индивидуальность симптомов, невозможность на данном этапы развития психологии их безошибочного истолкования не дают серьезной научной основы для признания за ними доказательственной силы.

Вместе с тем тонкий наблюдатель способен подметить и правильно понять признаки, указывающие на некоторые чувства и побуждения допрашиваемого. Причем значение имеет не общее состояние обвиняемого (волнение, смущение и пр.) - оно может быть естественной реакцией на сам факт допроса, - а изменения в его состоянии по ходу допроса: особое беспокойство или замешательство, вызванные определенным вопросом, стремление уклониться от освещения тех или иных обстоятельств дела и т.п. Такие признаки служат для допрашивающего своеобразными сигналами, указателями, которые имеют тактическое значение, т.е. позволяют корректировать и варьировать приемы допроса.

Некоторые специфические особенности имеет допрос лица с психическими аномалиями. Допрашивать его желательно в присутствии родственников, знакомых пользующихся у допрашиваемого уважение и авторитетом, в том числе и лечащего врача-психиатра. Следователю необходимо продемонстрировать психически неполноценному допрашиваемому беспристрастность, доброжелательность, интерес к его личным проблемам, вести допрос ровным, спокойным тоном, избегая вопросов со сложными формулировками, не употребляя терминов, которых он не знает либо может не понять. Целесообразно принять меры, чтобы во время допроса никто не входил в кабинет, выключить радио, телефон, т.е. исключить внешние раздражители, которые могут вызвать отрицательную реакцию у допрашиваемого. Наиболее целесообразная форма допроса в данной ситуации - свободный рассказ, который желательно не перебивать вопросами. Надо по возможности выполнить просьбы допрашиваемого, например графически изобразить что-либо, сделать собственноручную запись. Все это будет способствовать выяснению предмета допроса. У допрашиваемого целесообразно выяснить, подтверждает или отрицает он наличие у себя психических отклонений. В случае подтверждения следует попросить его подробнее рассказать о своем состоянии, о фактах обращения в прошлом к врачам-психиатрам. Необходимо помнить о быстрой утомляемости, присущей лицам с различными психическими аномалиями. Протокольную запись показаний целесообразно продублировать звукозаписью. Прослушивание таких записей экспертами психиатрами будет иметь большое значение при даче ими заключений.

 

2. Тактические приемы допроса различных участников уголовного процесса.

 

Круг обстоятельств, по которым может быть допрошен свидетель, определяется предметом доказывания, обстоятельствами конкретно уголовного дела, личностью допрашиваемого и тем объемом информации, которым он может обладать. В том случае, если свидетель повествует о фактах, которые он лично не наблюдал, а знает о них от третьих лиц, должен быть указан источник этих сведений.

Уголовно-процессуальный кодекс устанавливает единый процессуальный порядок допроса свидетелей, который наилучшим образом способствует получению показаний об известных свидетелю обстоятельствах дела.

К числу общих правил допроса свидетелей следует отнести такие, как допрос свидетелей порознь, вызванных по одному и тому же делу, предварительное разъяснение им их прав и обязанностей, предупреждение об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, установление отношений свидетеля к участникам процесса, предложение свидетелю в начале рассказать все иные ему обстоятельства, в связи с которыми он вызван на допрос.

Соблюдение этих обязательных процессуальных правил имеет важное тактическое значение. Так, дача показаний порознь устраняет в известной мере влияние одного свидетеля на показания другого, соблюдение правила о свободном рассказе помогает следователю правильно сориентироваться в поведении свидетеля, в направлении его показаний, вернее определить тактику дальнейшего допроса. Однако это не означает, что допрос строится по какому-то трафарету или шаблону. Следователь при допросе учитывает специфику расследуемого дела, наличие доказательств, личность допрашиваемого и другие аспекты.

Совокупность приемов допроса, разработанных в рамках уголовно-процессуального закона криминалистикой и обеспечивающих получение полных и правдивых показаний и их проверку, составляет тактику допроса.

В процессе свободного рассказа свидетелю не следует мешать. Только и том случае, когда он умышленно отходит от существа дела, следователь останавливает его и направляет допрос по нужному руслу или просит свидетеля более конкретно и подробно осветить то или иное обстоятельство по делу. Но это нужно делать так, чтобы не прерывать воспоминаний свидетеля о ходе излагаемого им события. Свободный рассказ может касаться как существа расследуемого события в целом, так и отдельных моментов, имеющих значение для установления истины по делу.

В процессе свободного рассказа допрашиваемый может сообщить о тех фактах, которые следователю не были известны, так как свидетель может знать больше того, о чем его может спросить следователь. К тому же, излагая в своих показаниях те или иные факты в той последовательности, в которой он воспринимал их в жизни, допрашиваемый легче вспомнит мелкие, но порой очень существенные для дела детали.

При изложении своих показаний свидетели иногда высказывают свои выводы и предложения, касающиеся обвиняемого. К ним следователь должен прислушиваться и четко уяснить, на основании чего он пришел к ним и какими фактами он может обосновать свои предложения. В противном случае эти заявления (как голословные) не могут быть приняты во внимание.

Чаще всего свидетель свободным рассказом не исчерпывает темы допроса. В некоторых случаях это происходит потому, что он не придает значения каким-либо известным ему обстоятельствам и считает, что для следствия они не важны, и поэтому не упоминает о них. Иногда он не может по забывчивости, рассеянности или по неумению точно сформулировать свою мысль. В то же время свободный рассказ свидетеля может содержать неточности, а в отдельных случаях различного рода ошибки. Путем постановки дополняющих, уточняющих и контрольных вопросов следователь должен восполнить показания свидетеля.

Нельзя дать общей схемы постановки свидетелю вопросов, так содержание их крайне разнообразно и должно сообразовываться с планом допроса свидетеля. Не следует задавать свидетелю такие вопросы, которые ему не понятны в силу его низкого общеобразовательного уровня или являются не конкретными. Запрещено задавать наводящие вопросы, постановке которых заложен ожидаемый ответ. Задаваемые свидетелю вопросы должны относиться к предмету допроса, подчиняться тактическому замыслу следователя, вытекать один из другого, быть четко и грамматически правильно сформулированными и, как правило, предполагать развернутый ответ.

У свидетеля следует выяснить не имеет ли он по поводу случившегося каких-либо записей, зарисовок, схем, писем, дневников или иных документов. Для установления правильных взаимоотношений с допрашиваемым и получение от него полных и объективных показаний большое значение имеет поведение сального следователя. Он должен показать себя принципиальным и объективным человеком, хорошо разбирающимся в людях, настойчивым в стремлении установить истину и вместе с тем корректным. Недопустимо со стороны следователя панибратское отношение к допрашиваемому или заискивание перед ним. Чрезмерная официальность, неоправданная придирчивость к словам, недоверие без каких-либо оснований к показаниям допрашиваемого никогда не способствуют успеху допроса. Наоборот, человеческое отношение, стремление правильно понять свидетеля располагают его к искренности.

Следователь должен видеть в лице свидетеля честного человека, выполняющего свой гражданский долг. К свидетелю он должен относиться с доверием и уважением. Неправильное отношение со стороны следователя оскорбляет гражданское достоинство свидетеля, восстанавливает его против допрашивающего. Свидетель замыкается и уклоняется от дачи показаний, и следователь теряет возможность получить ценные сведения по делу. Следователь должен создать на допросе спокойную деловую обстановку, способствующую тому, чтобы свидетель не волновался и мог спокойно отвечать на поставленные ему вопросы.

Свидетелей в зависимости от того, дают они правдивые или заведомо ложные показания, принято делить на добросовестных и недобросовестных  и с учетом такого деления строить тактику допроса. Разумеется, деление является условным. Один и тот же свидетель при допросе по одному факту может дать правдивые показания, а по другому - ложные. Кроме того, добросовестный свидетель может заблуждаться и давать показания, не отвечающие действительности. Непроизвольные ошибки добросовестно заблуждающегося свидетеля - явление частое и подчас незаметное для самого свидетеля. Понять причину таких заблуждений помогает следователю знание психологии.

Основными тактическими приемами, помогающими добросовестному свидетелю восстановить в памяти забытое и воспроизвести воспринятые факты, является:

а) постановка перед свидетелем таких вопросов, которые вызвали бы у него ассоциативные связи. Например, повествуя о хорошо знакомом ему событии, свидетель вспоминает, что одновременно происходило и другое, которое, кстати, и интересует следователя;

б) предложение свидетелю подробно и последовательно рассказать о своих делах и поступках за определенный промежуток времени;

в) предъявление свидетелю документов, вещественных доказательств, фотоизображений этих предметов и лиц для вторичного восприятия, активизирующего ассоциативные связи и способствующего оживлению памяти свидетеля;

г) допрос на месте происшествия.

Если свидетель отказывается давать показания, следователь разъясняет ему неправильность такого поведения, влекущего применение к нему предусмотренных законом санкций, убеждает в необходимости дать правдивые показания. Если свидетель не дает показаний из-за боязни мести со стороны родственников обвиняемого или самого обвиняемого, необходимо принять меры к тому, чтобы рассеять эти опасения, если они нереальны. Если же они обоснованы, то сначала надо обеспечить безопасность свидетеля, а потом уже допрашивать.

Иногда свидетель уклоняется от дачи показаний только потому, что стыдится проявления малодушия, когда он, например, имея возможность оказать помощь потерпевшему, струсил и своевременно не сделал этого. Из тактических соображений такого человека в процессе допроса не следует упрекать в трусости.

По-иному должен строиться допрос, когда свидетель дает заведомо ложные показания. В этом случае следователь прибегает к детализации и конкретизации допроса, к предъявлению свидетелю собранных по делу доказательств.

При допросе свидетелей, являющихся родственниками потерпевшего, подозреваемого или обвиняемого, следователь должен проявить осторожность. Во-первых, целесообразно не начинать допрос с выяснения основных фактов интересующих следствие, и, во-вторых, нужно так организовать вызов на допрос таких свидетелей, чтобы каждый из них не знал, о чем спрашивали у предыдущих допрашиваемых и какие они дали показания.

Когда свидетелей много, следователь устанавливает очередность их допроса. Прежде всего, допрашиваются лица, которые в состоянии осветить факты и обстоятельства, устанавливаемые на данном этапе расследования, и от которых можно ожидать правдивых показаний, могущих послужить для оценки показаний других свидетелей. Раньше других допрашиваются потерпевшие, очевидцы преступления, воспринявшие событие в целом, затем - свидетели, которые могут сообщить важные сведения о подозреваемом и потерпевшем, их взаимоотношениях. Соблюдение этого правила позволит следователю лучше ориентироваться при допросе других лиц. Указанная очередность является условной. Так, если свидетель находится в тяжелом болезненном состоянии и есть опасение, что он умрет, то его следует допросить (с разрешения врача) в первую очередь.

Если по одному и тому же факту или эпизоду имеется несколько свидетелей, целесообразно допросить в первую очередь тех из них, которые в силу благоприятных условий восприятия событий или жизненного опыта либо других обстоятельств могут более полно рассказать об интересующих следствие фактах.

При одновременной явке к следователю по одному и тому же делу нескольких лиц принимаются меры, направленные на то, чтобы недопрошенные свидетели не могли общаться с допрошенными. В том случае, если интересующий следствие факт освещен достаточно полно и ясно показаниями уже допрошенных лиц, совсем не обязательно допрашивать по этому факту всех других выявленных свидетелей, если имеется уверенность, что по этому факту они ничего нового сообщить не смогут.

Допрос потерпевшего, т.е. лица, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, производится по процессуальным правилам допроса свидетелей с обязательным предупреждением его об уголовной ответственности за заведомо ложный донос. Такое предупреждение фиксируется в протоколе-заявлении потерпевшего или в протоколе его допроса.

Восприятие потерпевшим фактов, имеющих значение для дела, и воспроизведение их во время допроса по сравнению с их восприятием и воспроизведением другими свидетелями отличаются некоторыми особенностями.

Во-первых, потерпевший в отличии от свидетеля нередко непосредственно сталкивается с  фактом криминального деяния или преступником. В большинстве случаев он более чем кто-либо осведомлен об обстоятельствах совершенного преступления, в результате которого ему причинен вред. Его показания более полно, чем показания свидетеля, помогают следователю составить представление о случившемся, построить версии и обнаружить доказательства.

Во-вторых, потерпевший является в большинстве случаев лицом, заинтересованном в исходе дела. Отсюда показания потерпевшего могут быть тенденциозными и необъективными. Однако заинтересованность потерпевшего в исходе дела сама по себе должна рассматриваться как обстоятельство, дающее основание отвергать его показания, ставить под сомнение правильность показаний потерпевшего. Формальный подход к оценке показаний потерпевшего недопустим.

В-третьих, потерпевший в отличии от свидетеля может при даче показаний выйти за пределы вопросов, поставленных следователем, и высказать свое мнение, сделать выводы относительно обстоятельств расследуемого события. Это может иметь важное значение для правильного направления всего последующего расследования.

В-четвертых, в отличие от свидетеля потерпевший наделен правами участника процесса, поэтому его показания являются средством защиты его нарушенных прав и законных интересов.

В следственной практике встречаются случаи, когда потерпевшие по тем или иным причинам не дают правдивых показаний. Особенно часто это имеет место по делам о спекуляции, мошенничестве и другим деяниям. Потерпевшие по делам этой категории нередко замалчивают ряд существенных деталей их компрометирующих. Кроме того, это может быть вызвано и рядом других причин, например по делам об изнасиловании – стеснительностью потерпевшей в тех случаях, когда допрос ведет следователь-мужчина; желанием скрыть факты интимной жизни.

Иногда встречаются случаи ложного заявления о разбойном нападении, краже, которые инсценируются, как правило, с целью сокрытия хищений или недостачи, чтобы избежать ответственности, извлечь для себя материальные выгоды и т.д. Установить ложность подобного заявления можно путем тщательного допроса и сопоставления показаний, полученных на первом допросе, с показаниями, которые заявитель даст при повторном допросе. Ложные утверждения нельзя продумать до конца и тем более надолго сохранить в памяти. Поэтому, кик правило, возникают противоречия между показаниями одного и того же лица, дававшимися в разное время. Если следователь сомневается в правдоподобности заявления, то по тактическим соображениям не следует давать почувствовать это заявителю на первом допросе. Его надо допросить самым подробнейшим образом, а показание проверить через лиц, хорошо знающих заявителя, выяснить у них, что он говорил им о преступлении, могли ли быть у него те предметы, которые, по его словам, похищены и т.и. Как правило, такие «потерпевшие» в своих показаниях сильно преувеличивают опасность преступления, дают сальные подробные сведения о приметах преступников и обстоятельствах криминального деяния, охотно отвечают на любой вопрос следователя или, наоборот. говорят мало, боясь запутаться.

Потерпевшего рекомендуется допрашивать как можно быстрее после свершения преступления. Их показания в этот момент отличаются не только большей достоверность, но и большим количеством живых, непридуманных деталей. Однако возбужденным потерпевшим, только что перенесшим испуг, психическую травму, следует дать возможность успокойся.

При первом допросе следует попытаться выяснить, какой ущерб нанесен преступлением.  Здесь же выясняются все другие вопросы, имеющие значение для установления преступников и обнаружения доказательств.  Заканчивая допрос, следует предупредить потерпевшего, что в случае если он вспомнит обстоятельства, которые не изложил на первом допросе и которые могут иметь значение для раскрытия преступления, то должен заявить о них следователю.

Общий процессуальный порядок допроса подозреваемого не отличается от порядка допроса обвиняемого. Однако это не означает, что тактика допроса подозреваемого и обвиняемого одинакова.

Подозреваемому перед допросом должны быть разъяснены его права, объявлено, в совершении какого преступления он подозревается. Дача им показаний – это его право, так как своими показаниями он защищается от возникшего подозрения. Цель допроса подозреваемого – проверить обстоятельства, вызвавшие это подозрение. В отличие от обвиняемого подозреваемый допрашивается до предъявления ему обвинения.

Допрос подозреваемого – это его первая встреча с оперативным работником милиции или следователем. Подозреваемый еще не знает, какими доказательствами располагает допрашиваемый, надеется что следователь не имеет доказательств, изобличающих его. Поэтому нередко к моменту допроса подозреваемый еще не успевает определить линию своего поведения при расследовании.

Характерной особенностью допроса подозреваемого, задержанного в соответствии со ст. 119 УПК, является то обстоятельство, что подготовка к допросу ведется в более короткие сроки. Следователь нередко располагает самыми минимальными сведениями о личности подозреваемого и уже в ходе допроса определяет, какие из тактических приемов целесообразно применить.

Тактика допроса подозреваемого во многом определяется личностью допрашиваемого, степенью доказанности участия данного подозреваемого в совершении преступления, его ролью в этом и взаимоотношениями с другими подозреваемыми. Эти обстоятельства устанавливаются во время изучения материалов уголовного дела.

В процессе подготовки к допросу подозреваемого определяется предмет допроса, выбираются момент и последовательность его проведения, составляется план. Приступая к допросу подозреваемого, следователь должен иметь ясное представление, что и в какой последовательности он будет выяснять у допрашиваемого, как и какие доказательства будут использованы им для изобличения подозреваемого.

В случае очевидности преступления или при наличии большого числа доказательств, уличающих подозреваемого, целесообразно допросить его немедленно. Такой прием, основанный на факторе внезапности, не дает ему возможности придумать ту или иную ложную версию. Показания подозреваемого, допрошенного сразу же после задержания, без предварительного обдумывания им смысла обстоятельств, послуживших причиной его задержания и основаниями подозрения, существенно отличаются от тех, которые он дает во время допроса, производимого спустя некоторое время.

Допрос подозреваемого начинается в установлении его личности. Следственной практике известны многочисленные случаи, когда задержанные за преступления называют вымышленные фамилии и поэтому их личность может быть удостоверена документами, предъявлением для опознания лицам, хорошо знающим подозреваемого, а также и с помощью  специальных учетов МВД.

Допрос обвиняемого является обязательным следственным действием. После предъявления обвинения его допрашивают немедленно. В соответствии с законом обвиняемый может быть допрошен по предъявленному ему обвинению, а также по поводу иных известных ему обстоятельств по делу и имеющихся в деле доказательств.

Допрос обвиняемого преследует следующие цели: а) получить от него правдивые показания по обстоятельствам дела; б) получить показания, позволяющие проверить достоверность данных, на которых основано обвинение. Необходимо также установить причины, приведшие обвиняемого к преступлению, и условия, способствующие его совершению, выяснить способы и средства совершения и сокрытия криминального деяния, каналы и методы сбыта похищенного, состав групп и конкретных лиц, пытавшихся совершить подобные преступления.

Допрос начинается с выяснения факта о том, признает ли обвиняемый себя виновным в предъявленном обвинении. После этого ему предлагают дать показания по существу обвинения. От того, как ответит обвиняемый на поставленный вопрос о признании себя виновным, зависит последующая тактика допроса. Обвиняемый может признать себя виновным полностью, частично или отвергнуть обвинение вовсе. В том случае, если он полностью признает себя виновным, следователь выясняет, не является ли данное признание ложным. Ложное признание своей вины может быть уловкой обвиняемого, направленной на то, чтобы избежать ответственности за более тяжкое преступление. Обвиняемый подчас полагает, что следователь, получив от него признание, свернет следствие и не выявит обстоятельства, уличающих его в совершении другого уголовного наказуемого деяния.

Одним из основных приемов, применяемых при допросе обвиняемого, признающего свою вину, является детализация его показаний, которая позволяет выявить его соучастников, подстрекателей и недоносителей, установить, где находится имущество обвиняемого, подлежащее возможной конфискации, и получить новые доказательства, подтверждающие правдивые показания обвиняемого.

Другим тактическим приемом, которые применяется следователем для проверки показаний, является повторный допрос обвиняемого по тем обстоятельствам, по которым он допрашивался ранее. Детализация показаний при повторном допросе часто позволяет выявить их несоответствие первоначальным.

Вслед за ответом на вопрос, признает ли себя допрашиваемый виновным в предъявленном ему обвинении, выслушиваются его показания в форме свободного рассказа, в процессе которого он излагает свое отношение к обвинению, приводит доводы, оправдывающие или смягчающие его вину, т. е. осуществляет свое право на защиту. Выслушивая показания обвиняемого, следователь анализирует имеющиеся у него фактические данные, сравнивает их с показаниями других лиц, узнает о деталях происшествия, которые ему ранее не были известны, и получает представление о личности обвиняемого.

После изложения обвиняемым своих показаний следователь в случае необходимости задает ему уточняющие, напоминающие, дополняющие или контрольные вопросы. Не допускаются наводящие вопросы. Формулируются вопросы кратко, ясно, конкретно и ставятся в такой редакции, которая предполагает развернутые показания, а не односложные ответы «да» или «нет». Вопросы задаются обвиняемому с целью получения от него сведений о тех фактах, которые недостаточно им освещены, уточнение от дельных положений и специфических выражений обвиняемого, восстановления в памяти обвиняемого забытых фактов, проверки показаний обвиняемого и его изобличения, если он не дает правдивых показаний. Вопросы ставятся в определенной последовательности: один должен вытекать из другого, более общего, и являться логическим продолжением предыдущего. Допрос от выяснения общих обстоятельств к частным способствует тому, что допрашиваемый не может сориентироваться в тактике допросе и имеющихся у следователя доказательствах. Показания обвиняемого по каждому заданному вопросу фиксируются следователем и могут сразу же даваться ему на подпись. Логически правильно поставленные вопросы и своевременное предъявление доказательств способствуют тому, что обвиняемый вынужден в конце допроса признать ложность своих утверждений.

Следственной практике известны два основных приема предъявления доказательств обвиняемому, не признающему себя виновным. Первый заключается в постепенном предъявление сначала доказательств менее значительных, косвенно подтверждающих его вину, а затем все более и более веских. Второй прием - предъявление наиболее сильного доказательства в самом начале допроса. Выбор того или иного тактического приема зависит от обстоятельств дела, личности обвиняемого, характера имеющихся доказательств.

Иногда обвиняемые, вначале отрицающие свою вину, в конечном счете говорят правду о содеянном ими. Приближение этого момента можно заметить по физическому и моральному состоянию обвиняемого, по исчезновению уверенности в его показаниях, по появлению пауз. Часто в такой момент обвиняемые просят перенести допрос на следующий день либо демонстративно отказываются давать показания. В подобных ситуациях допрос следует прервать и дать возможность обвиняемому взвесить все доказательства, которые убедят его в необходимости рассказать правду.

Если обвиняемый просит перенести допрос на следующий день, предоставить ему возможность «подумать», обещает рассказать правду завтра, то допрос целесообразно не прерывать, а использовать новые доказательства его вины, снова подойти к оценке предъявленных доказательств, но уже с другой стороны. Перенести допрос на следующий день означает начать все сначала. Обвиняемый после перерыва, как правило, не дает правдивых показаний, а лишь приспосабливается к тем доказательствам, которые его изобличают, и преподносит их затем в выгодном для себя свете.

В том случае, если обвиняемый выдвигает алиби, оно должно быть проверено. Иногда опытные преступники на случай задержания заранее подготавливают доказательства своего алиби: ссылаются на вымышленные события или на те, которые действительно произошли, но в другое время. Проверка алиби обвиняемого проводится следующим образом.

Во-первых, обвиняемый самым подробным образом допрашивается об обстоятельствах, связанных с его алиби. Если, несмотря на значительный промежуток времени, отделяющий допрос от момента преступления, он последовательно и подробно описывает, что он делал на всем протяжении дня, это должно насторожить следователя. Человек не в состоянии запомнить подробно все факты своей жизни. Запоминаются лишь наиболее яркие, необычные. К числу таких впечатлений как раз и относятся впечатления, связанные с совершением криминального деяния. Преступник не может быстро забыть их и поэтому к придуманному рассказу в подтверждение ложного алиби с неизбежностью примешиваются факты, действительно имевшие место, или образуются пробелы и несовпадения в деталях рассказа.

С целью изобличения обвиняемого можно использовать следующий тактический прием. Прежде всего самым подробным образом фиксируются показания обвиняемого о дне, когда произошло преступление. Эта часть протокола дается на подпись обвиняемому. Затем предлагается также подробно описать, как обвиняемый провел один из дней, предшествовавших преступлению или последовавших за ним. Показания обвиняемого по данному вопросу будут менее подробными и определенными. После этого следователь спрашивает, чем объяснить, что такой-то день он запомнил самым подробным образом, а как провел дни, прошедшие недавно, не помнит.

Во-вторых, следует немедленно допросить лиц, названных обвиняемым, показаниями которых алиби обвиняемого может быть подтверждено опровергнуто. При допросе этой категории свидетелей нужно соблюдать ряд требований: а) указанные обвиняемым лица тщательно запрашиваются, подробно выясняется, где находился обвиняемый и чем занимался в тот момент, когда было совершено преступление, какое расстояние отделяло его от места злодеяния, кто еще может подтвердить показания данного свидетеля, почему ему так хорошо запомнился этот день и т.д. Этот прием основан на известном положении о том, что ложь до конца продумать нельзя. Если обвиняемый заранее условился с указанным лицом, какие следует давать показания, то детальный допрос всегда выявит расхождения, свидетельствующие о ложности их утверждении; б) допрос таких лиц ведется по правилу: от общего к частному, вопросы ставятся в такой последовательности, чтобы допрашиваемый не мог догадаться о том, какой ответ наиболее выгоден для обвиняемого; в) наряду с допросом свидетелей, названных обвиняемым, устанавливаются и допрашиваются другие свидетели, чья объективность не вызывает сомнения; г) следователь предпринимает меры для того, чтобы свидетели не смогли договориться между собой и обвиняемым.

В-третьих, для проверки показаний обвиняемого можно рекомендовать проведение ряда повторных допросов по обстоятельствам, связанным с алиби, меняя при этом последовательность в изложении фактов. Сопоставление показаний обвиняемого дает возможность выявить неточности и противоречия, изобличающие его.

 

3. Допрос на очной ставке

 

Очная ставка - это одновременный допрос в присутствии друг друга двух ранее допрошенных по одному и тому же факту лиц, в показаниях которых содержатся противоречия. Проводится это следственное действие для устранения противоречий содержащихся в показаниях, и является способом проверки данных, полученных в процессе допроса. Очная ставка может быть проведена между двумя свидетелями, двумя обвиняемыми (подозреваемыми), свидетелем и обвиняемым (подозреваемым), свидетелем и потерпевшим, потерпевшим и обвиняемым (подозреваемым). Особая осторожность требуется при проведении очной ставки между несовершеннолетним и взрослым. Последний, давая ложные показания, может воспользоваться повышенной внушаемостью, характерной для несовершеннолетних, и склонить подростка к изменению показаний. Поэтому для проведения очной ставки, когда одним из ее участников является несовершеннолетний, законом предусмотрено приглашение педагогов, родителей или законных представителей, а при несовершеннолетнем обвиняемом и защитника.

Результат очной ставки может быть различным. В одном случае добросовестно заблуждающийся свидетель, выслушав показания второго, вспоминает детали события и устраняет из своих показаний ошибки; в другом – обвиняемый, поняв бессмысленность своего запирательства, начинает давать правдивые показания; в третьем – оба участника очной ставки выясняют причину расхождений в своих показаниях; в четвертом - противоречия остаются неустраненными, что требует сбора дополнительных доказательств для установления истины по делу. Правда, нужно иметь ввиду, что иногда в результате очной ставки может изменить свои показания и лицо, которое до этого говорило правду. Поэтому в каждом конкретном случае определяется целесообразность проведения очной ставки. Не рекомендуется проводить ее, если противоречия в показаниях существенные или есть опасность сговора на очной ставке заинтересованных лиц.

На практике еще встречаются случаи, когда очная ставка проводится между двумя лицами с целью «закрепления» их показаний, хотя никаких противоречий в этих показаниях нет. Никакого доказательственного значения проведение этой очной ставки не имеет. Иногда имеет место и такая неправильная тактика проведения очной ставки, при которой следователь в присутствии ее участников лишь зачитывает показания, порознь данные ими ранее на допросах. Значение очной ставки состоит именно в одновременном допросе двух лиц, лающих разное объяснение одному и тому же факту. Подменять живой разговор чтением ранее составленных протоколов нельзя.

Проведение очной ставки требует тщательной подготовки. Помимо общих вопросов, которые решает следователь, готовясь к любому допросу, он определяет, в какой очередности провести очные ставки, и, установив ее, решает, кого из участников допрашивать в первую очередь. Как правило, первым допрашивается то лицо, которое, по мнению следователя, дает правдивые показания.

Очная ставка проводится в форме поочередной постановки вопросов ее участникам, выслушивания ответов и их записи. С разрешения следователя вопросы могут быть заданы друг другу и участникам очной ставки. Если показания на очной ставке расходятся с теми, которые были даны ранее, то прежние показания могут быть оглашены следователем.

Очная ставка начинается с предупреждения ее участников - свидетелей и потерпевших - об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу ложных показаний. После этого следователь спрашивает, знают ли участники очной ставки друг друга и каковы взаимоотношения между ними. Выяснение этого вопроса важно для правильной оценки показаний.

Очная ставка проводится следователем, но при ее проведении желательно присутствие другого работника прокуратуры или милиции, которые наблюдали бы за поведением допрашиваемых в момент очной ставки и фиксации показаний, препятствуя тем самым сговору участников или оказанию давления одного из них на другого.

Допрос на очной ставке может сопровождаться предъявлением доказательств, которые активизируют память допрашиваемых. В том случае, если кто-либо из участников изменил свои показания, после очной ставки его следует допросить для выяснения причины изменения показаний.

Если один из допрашиваемых отказывается давать показания в пришествии другого, очная ставка проведена быть не может. Оглашение показаний, которые такой участник давал ранее на допросах, не допускается.

Очная ставка заканчивается после того, как допрашиваемые заявят, что свои показания они дополнить ничем не могут и вопросов друг к другу не имеют. О проведении очной ставки составляется протокол, в котором последовательно фиксируются вопросы следователя и ответы на них остальных участников. На практике существует два способа записи показаний. Один из них заключается в том, что первоначально записывается вопрос с указанием, к кому он обращен, и ответ этого лица, затем вопрос к другому допрашиваемому и его ответ, т.е. вопросы и ответы на них пишутся подряд. Каждый из участников очной ставки подписывается под записью своего ответа. Второй способ состоит в том, что бланк протокола делится на две равные части по вертикали; показания одного участника очной ставки записываются на одной стороне, показания другого - на другой. После ознакомления с протокольной записью участники очной ставки подписывают свои показания и, кроме того, каждую страницу протокола.

© Академия Министерства внутренних дел Республики Беларусь
Электронный учебно-методический комплекс